Хуторская модернизация

Для столичного бомонда все, кто не живёт на Рублёвке, являются провинциалами, а уж на хуторе, согласно тем же представлениям, и вовсе живут лица «без определённого места жительства». На самом деле выжить на хуторе могут только люди, сильные духом и телом, способные самостоятельно решать свои проблемы и работать без указаний партии и правительства. Вот несколько примеров хуторской модернизации.

За 300 километров от областного центра на ухоженных полях по безотвальной технологии работает техника лучших мировых производителей. Продукция реализуется на экспорт. На окраине города работает цех по выпуску энергоэффективных котлов. Немецкие консультанты оптимизируют технологические процессы. Высококачественную продукцию закупает французская фирма. В саду яблоки, выращенные по итальянской технологии, висят на ветках как гроздья облепихи. Урожайность выросла в три раза. В предгорьях Кавказа на швейцарских линиях делают пластиковую упаковку для молочной продукции. Производитель занял лидирующие позиции на российском рынке.

Главная особенность хуторской модернизации в том, что она проводится самостоятельно, «несмотря на поддержку правительства». Об этой модернизации редко пишет пресса и снимает сюжеты телевидение. «Хуторяне» не жалуют пиар: они привыкли считать каждую копейку, выстроили свой бизнес и для дальнейшего роста и рекламы тщательно просчитывают каждый шаг. Да и есть риск потерять ставший успешным бизнес, если он приглянётся кому-то из иногородних «инвесторов» или многочисленных контролёров и проверяющих.

Бизнес, работающий вдали от столиц, часто представляют как «теневой». На самом деле на него редко падает тень столичного чиновника; на хуторе всё на виду, экономические отношения более прозрачны и понятны, чем сделки с деривативами. Сохранять такой бизнес удаётся во многом потому, что он изначально связан с выбором трудного пути, на котором просто нет и не может быть конкурентов. Но хуторская модернизация должна быть эффективнее не на проценты, а в разы. Этим и отличаются рационализаторские предложения от инноваций. В крупных корпорациях эффект достигается исключительно благодаря росту масштабов. Хуторская модернизация эффективна с самого начала.

Хуторская модернизация расшивает самое узкое место российской модернизации: внедрение в производство. В развитых европейских странах технологические инновации осуществляют более половины предприятий, в России нововведениями занимаются менее 10% компаний. Поэтому и производительность труда в России в 5 раз ниже европейской.

Вряд ли хуторская модернизация отражается в официальной статистике, поскольку она основана не на патентах, а на закупках серийного выпускаемого оборудования. Но именно это оборудование и технологии дают рост эффективности в 3–5 раз по сравнению с производственной базой, доставшейся в наследство от первой российской приватизации.

Следующий шаг хуторской модернизации — выход на глобальные рынки. Получается достаточно устойчивая бизнес-модель развития: купить на глобальных рынках более эффективные технологии, продать на глобальных рынках более эффективную (с точки зрения соотношения «цена/качество») продукцию. На юге России уже есть примеры успешного выхода хуторской модернизации на глобальные рынки. На равных ведут конкурентную борьбу на этих рынках южнороссийские производители зерна, подсолнечного масла. Даже в экспорте швейной продукции России на долю Юга до кризиса приходилось более 4%. Региональный банк «Центр-инвест» добился финансирования ведущих мировых финансовых институтов.

Диверсифицированную экономику юга России называют моделью будущей российской экономики. Речь идёт не только об отраслевой диверсификации, но и о доминировании на Юге малых и средних предприятий, которые быстрее реагируют на изменение рынка и могут сами принимать решения о направлениях своей модернизации. Именно такая бизнес-модель региона позволила югу России не очень сильно упасть в начале кризиса и быстрее восстановиться, не используя масштабную государственную поддержку.

Хуторская и правительственная модернизации пока идут параллельными путями. Для их переплетения можно предложить несколько решений, позволяющих разгрести завалы российского законодательства на пути модернизации.

  1.  Например, все законодательные инициативы по проекту «Сколково» через 12 месяцев после их принятия следует распространять, автоматически или с корректировкой, на все инвестиции в российских регионах.
  2.  Было бы полезным провести инвентаризацию федеральных и региональных программ, чтобы запустить в действие апробированный мировой практикой потенциал частно-государственного партнёрства хотя бы для того, чтобы плотность (и качество!) автодорог на Юге довести до среднеевропейского уровня.
  3.  Нужно задействовать потенциал многочисленных федеральных контролирующих структур, которые вместе с актами проверок должны давать и рекомендации по ведению бизнеса не только с точки зрения российского законодательства, но и лучшей мировой практики.

В рамках международных форумов и визитов официальных лиц должны обсуждаться не только крупные проекты, но и обмен технологиями во всех сферах хозяйства экономики юга России. Все эти инициативы должны инициировать властные структуры, поскольку стране действительно нужна модернизация. Важно, чтобы в результате точечной правительственной модернизации жизнь на хуторе не вернулась к существованию «без определённого места жительства». Поэтому «хуторяне» должны продолжать самостоятельно выстраивать свой бизнес по принципу «не верь, не бойся, не проси», не только делая его конкурентоспособным на российских просторах, но и выводя на орбиту глобальных рынков.